«Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?»
А.С.Пушкин, Клеветникам России, 1831 год
21 апреля мой дед, Михаил Тимофеевич Шпинёв, праздновал свой второй день рождения.
Приходили односельчане, большинство из которых сами прошли пол Европы, в составе различных фронтов. Но, что они там вспоминали, для меня, к сожалению, осталось «за кадром».
Как я теперь жалею, что не пораспрашивал деда поподробнее, не узнал, не запомнил имён его однополчан, фамилий командиров, номеров частей.
Тогда беспечно казалось, что, одолев такого врага, они – ветеранами их никто тогда не называл, их называли победителями – теперь будут жить вечно. А когда, наконец, пришла пора по настоящему задуматься о тех событиях, вдруг оказалось, что многие из их участников уже ушли. И дед ушёл. Поэтому, так и осталось в памяти только, что служил дед «у самого Рокоссовского», что прошёл с легендарным маршалом путь от Курска, до Одера.
Пришлось восстанавливать события для себя не из первых уст, а по документам.
Михаил Тимофеевич Шпинёв
Деда призвали осенью 43-го, сразу, после того как рядом, буквально за порогом родной хаты, прогрохотала, пролязгала Курская битва. Дед был к тому времени далеко не молодой человек, отец четверых детей, старший из которых, сын, Николай, уже третий год был на фронте.
Формально, по возрасту, под призыв дед уже не попадал. Но он был хорошим плотником. Поэтому призвали его в нестроевой, дорожно-сапёрный батальон. Рядовым бойцом, основным оружием которого были топор и пила. А главным на войне занятием – восстановление разрушенных и строительство новых мостов и переправ.
Наступающим армиям плотники были нужны порой так же, как автоматчики.
2-й Белорусский фронт маршала Константина Рокоссовского наступал на Берлин с запозданием в пять – шесть суток от 1-го Белорусского и 1-го Украинского.
Это было неизбежно. Направление главного удара 2-го Белорусского фронта в сторону столицы 3-го Рейха Ставка Верховного Главнокомандования (СВГ) поменяла, можно сказать, в последний момент. До этого он выполнял задачу, практически противоположного направления – освобождал северное побережье Балтики, двигаясь к Данцигу (ныне, Гданьск).
Выполняя же директиву СВГ № 11053 от 1.4.45 г., войска 2-го Белорусского фронта в период с 4.4 по 15.4.45 г., совершили комбинированный марш на расстояние в 350 километров и к исходу 16.4 заняли исходное положение для наступления, сосредоточившись на восточном берегу Одера.
Действовать предстояло в трудных и весьма своеобразных условиях. Первое, что предстояло сделать, форсировать низовья Одера, в инженерном отношении дьявольски сложную реку. Имея на западном её берегу, мощный укрепрайон, немецкое командование считало эту преграду непреодолимой.
Рекогносцировкой местности штаб фронта смог заняться только 10 апреля. Вот как этот момент впоследствии описал, в своих воспоминаниях Константин Константинович: «То, что нам удалось увидеть с наблюдательного пункта командующего 65-й армией генерала П.И. Батова, не радовало. Наши войска и позиции противника разделяла река, которая на этом участке образовала два широких русла — Ост-Одер и Вест-Одер, каждое шириной от 100 до 240 метров и глубиной до 10 метров. Между ними — пойма, которая в это время была затоплена (немцы, отступая, разрушили шлюзовую систему в устье — admin). Так что перед нами лежала сплошная полоса воды шириной пять километров. Западный, высокий, берег еле просматривался. Была бы это просто река, было бы легче, на лодках или на паромах можно пройти. Но через пойму не переплыть — слишком мелко. Павел Иванович Белов, командующий 61-й армией, сказал задумчиво: «Солдаты уже определение дали, по-моему, очень точное. Два Днепра, а посередине — Припять». Препятствие серьезное. К тому же противоположный берег повсюду господствовал над нашим».
Ставка требовала наращивать темп наступления. Теперь, когда дни гитлеровской Германии были сочтены, проблема темпа наступления становилась проблемой не столько военной, сколько политической. Необходимо было, во что бы то ни стало, быть в логове фашистского зверя, как тогда называли Берлин, раньше союзников *.
В последующем директивой СВГ № 11071 от 18.4.45 г. была поставлена задача: «после форсирования р. Одер, не позднее 22.4.45 г., главными силами развивать наступление на юго-запад в общем направлении Грайфенберг, Гросс Шенебек, Биркенвердер, нанося удар в обход Берлина с севера». Тем самым, ликвидировалась угроза флангового удара немцев, по наступающим на Берлин армиям 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. По замыслу, войска 2-го Белорусского фронта ударом своего левого крыла (49-й и 70-ой армий) на северо-запад должны были отсечь от берлинского направления основные силы 3-й танковой армии Вермахта, прижать их к морю и уничтожить.
В условиях жёсткого дефицита времени и разведывательной информации, командование 2-го Белорусского фронта приняло решение вынудить немцев раскрыть свою систему огня, добыть необходимые сведения путём проведения, частной войсковой операции, так сказать, разведки боем, крупными силами на широком участке фронта.
Частная войсковая операция в пойме началась уже 14 апреля, то есть ещё до подхода всех сил фронта к исходному рубежу. Для того, чтобы в короткие сроки накопить данные, успеть обработать их и своевременно довести до артиллерийских штабов, соединений и частей, была сформирована специальная группа артиллерийской инструментальной разведки, которая наступала вместе с боевыми порядками пехоты и очень активно вела свою работу. За четыре дня частной операции артиллеристам-разведчикам удалось засечь всю группировку артиллерии, миномётов, места расположения танков, сеть наблюдательных пунктов противника на западном берегу Вест-Одера.
В ходе частной операции шесть передовых полков стрелковых дивизий первого эшелона 65-ой армии в ночь на 17 апреля преодолели пойму, ликвидировав всю систему опорных пунктов немцев в междуречье, и вышли на дамбу восточного берега Вест-Одера.
В это же время была проведена инженерная подготовка поймы. Инженерно-саперные войска разведали и наметили трассы щитовых колейных дорог на болотах, спланировали пристани, выбрали места для двух мостов и дублирующих паромных переправ. В тылах армии, к началу операции по форсированию, для переброски войск через Одер инженерными частями было подготовлено 638 лодок, катеров и паромов большой грузоподъёмности для танков и самоходных орудий, заготовлены в большом количестве брёвна и доски для сооружения мостов.
20 апреля 65-я армия силами двух корпусов наносила главный удар с целью захвата плацдарма на западном берегу Вест-Одера. По предварительному плану операции артподготовка должна была начаться в 9.00. Продолжительность её — 90 минут. Затем — атака. Но в последний момент Генерал П.И.Батов добился у К.К.Рокоссовского изменения плана для своих подразделений.
Новое решение: артподготовка — в 6.30. Продолжительность — 45 минут. Начало форсирования — с первым огневым залпом, по принципу «артиллеристы берутся за шнуры, пехотинцы и саперы на лодках — за весла».
Расчёт простой: до рассвета, то есть до 7.00, над водой стоит туман. Уменьшение продолжительности артподготовки позволяет увеличить плотность огня, а следование лодок прямо за валом огня, делает появление наших бойцов в передовых окопах противника внезапным. 45-ти минут достаточно, чтобы преодолеть водный рубеж.
Остальным частям плана операции не меняли.
Как позже выяснилось, это решение было, единственно верным. За день боя Батов захватил плацдарм в 6 километров шириной и 1,5 — глубиной. А вот 49-й и 70-й армиям генералов И.Т.Гришина и В.С.Попова выполнить задачу по форсированию реки на участках своего фронта не удалось вовсе. Они, не смотря на все усилия, говоря штабным языком, топтались на месте. Стрелковые части на плацдарме были вынуждены трое суток вести оборонительные бои с крупными силами контратакующего противника без поддержки танков, без достаточного количества противотанковой артиллерии, к тому же, имея открытый левый фланг.
В это время за их спинами в трудных условиях, требовавших и невероятноё выдержки, и беспрецедентной мобильности, работали инженерно-саперные войска. Уже 21-го апреля были введены в строй несколько паромов большой грузоподъёмности, наведён тяжёлый мост через Ост-Одер для танкового корпуса. Вскоре, огнём немецких батарей из щецинской крепости и кораблей из бухты паромная переправа была уничтожена и повреждён мост. Через несколько часов, наведены снова. Стройматериалы сапёрам приходилось переправлять в пойму с восточного берега Ост-Одера на расстояние – от трёх до пяти километров. И всё же, уже к вечеру того же дня был построен мост под грузы в 60 тонн через Вест-Одер. Стоя по грудь в ледяной воде под огнём танков и артиллерии люди работали и днём и ночью.
По этим переправам уже 22 апреля на западный берег смогли, наконец, начать переправлять тяжёлую технику. Спасала жёсткая организация работы переправы и дублирование технических средств: немцы разобьют паромы – действуют мосты, разрушат мосты — действуют паромы. («Главный перевозчик через Одер», генерал инженерных войск, Павел Васильевич Швыдкой, за обеспечение этой операции впоследствии получил звание Героя Советского Союза, а спустя несколько лет, был избран почётным гражданином города Щецина — admin).
Про 21- 22 апреля 1945 года дед не раз говорил, что с этих дней стал верующим человеком. «Меня тогда боженька спас. Я сваи бил и молился про себя во время каждой контратаки немцев. Один на один с господом и кругом вода. Взрывы рядом, но ни бежать некуда, ни укрыться негде».
Первоначально, немецкое командование вообще исключало возможность форсирования реки советскими войсками под Щецином. Но впоследствии солдаты Вермахта и войск СС дрались с отчаяньем обречённых, ведь Одер был последней, естественной, крупной водной преградой для наступающих ударных армий на пути к их столице, к Берлину. За двое суток форсирования дорожно-сапёрный батальон деда оставил в холодных водах Одера убитыми и ранеными половину личного состава.
Видя безуспешность попыток левого фланга фронта переправиться через Одер, Рокоссовский решил перенести главные усилия ударной группировки на направление действий 65-ой армии. По переправам 65-ой армии на западный берег прошли соединения практически всего 2-го Белорусского: 65-я, 49-я, 70-ая армии, 1-й и 4-й гвардейские танковые корпуса, а за ними и 2-я ударная армия.
26-го апреля войска фронта овладели главным городом Померании, крупным морским портом и крупнейшим опорным пунктом в общей системе обороны врага, крепостью — Шецин. Также были заняты города Гартц, Пенкун, Казеков, Шведт.
И только тогда, напряжение последних суток на переправе спало.
* — Новым, американским и европейским «летописцам» хочется забыть тот факт, что союзники СССР по антигитлеровской коалиции (Америка, Англия и Франция) открыли второй фронт только от страха, что не успеют приобщиться к будущей Победе. Только тогда, когда стало совершенно ясно, Советский Союз разгромит Германию и без них! Известны и попытки союзников заключить сепаратный мир с Германией, за спиной СССР. Это теперь их лживые фюреры пытаются компостировать мозги обывателей, рассказывая про свой «решающий вклад». Но факты, цифры и документы — упрямая вещь. Тот, кто не хочет быть эбдо, тот не даст себя одурачить.
Интернет Вам в помощь!
И с Победой Вас, Люди добрые!
© Игорь Шпинёв
